Зовут меня Декстер Морган, и днём я разрезаю трупы не ради удовольствия, а потому что это работа — судмедэксперт в майамской полиции звучит вполне прилично на вечеринках. Ночью же я разрезаю других: тех, кого система пропустила сквозь пальцы, будто они — просто пыль на весах правосудия. Чувств? Не имею. Любовь? Пустой звук. Секс? Как смена носков. Но порядок — святое. Каждый мой шаг выверен, каждый жест — часть ритуала, почти как молитва, только без милосердия и с хорошим пиломатериалом.
До недавнего времени я был один в этом своём тихом безумии — пока в уличных хрониках Майами не начали появляться тела, выложенные так, будто их автор читал мои мысли наизусть. Не копия — развитие темы. Убийства, исполненные с изящной жестокостью, будто бы кто-то не просто следит за мной, а бросает вызов: «Сыграем?» Этот «Икс» не прячется — он говорит со мной через сцены преступлений, будто мы старые друзья, давно не видевшиеся и решившие проверить, кто из нас вырос.
И впервые за всю взрослую жизнь я ловлю себя на странном ощущении — не страха, не ярости, а… интереса. Он понимает мою эстетику, но добавляет что-то своё: трагизм, иронию, почти поэзию. А может, это не соперник вовсе, а отражение, которое наконец вышло из зеркала? Теперь вопрос не в том, как его поймать, а в том, захочу ли я это делать — или, может, просто сяду напротив и закажу кофе?
